​

     В массовом сознании историю Англии трудно отличить от мифов, активно насаждаемых английскими историками, политиками и пропагандистами на протяжении нескольких столетий. Мифы настолько въелись в канву истории, что даже специалистам порой трудно избежать их влияния. Перед вами попытка чистого, свободного от английского мифотворчества осмысления истории Англии. Никаких революционных открытий и сенсационных разоблачений. Просто трезвый взгляд на самую мифологизированную историю. Поскольку это краткий очерк, внимание заострено на самых ключевых моментах истории острова, в свое время послуживших поводом для мифотворчества. Вроде Англии, как колыбели демократии, кельтской преемственности англосаксонской культуры, англо-французских отношений etc.  

​

 

Древняя история. Король Артур не был германцем

 

     Современное население Британии формировалось на протяжении последних полутора тысяч лет, и сложилось почти сплошь из пришлых народов. Потомки древнего населения, кельтских племен бриттов, сохранилось лишь в Уэльсе и Корнуэлле, но и там людей, говорящих на языке предков, как и в Ирландии – не более 1,5%. Они носят английские имена, и культурно мало отличны от англичан. 

​

     Автохтонное, докельтское население не оставило от себя ничего, кроме мегалитов Стоунхенджа. В первом тысячелетии до новой эры, между 700–200 гг., племена кельтов, сформировавшиеся на территории нынешнего Лионнэ и в Гельвеции, расселились по всей Западной Европе, дойдя до островов Британии. Кельты ассимилировали коренное население, поскольку были более многочисленны и обладали более высоким уровнем культуры. Далее культурное и экономическое развитие островных кельтов – бриттов и пиктов – значительно замедлилось, по сравнению с континентальными кельтами – галлами. Причиной того служила удаленность от мировых культурных центров эпохи, тяготеющих к Средиземноморью.

 

        Страбон, в своей «Географии» так описывает население Британии:

«Жители Бреттании более рослые, чем кельты[1], и менее  светловолосые, но более хрупкого телосложения. Доказательством их рослости может служить следующее: я видел сам в Риме бреттанских подростков, возвышавшихся на полфута выше самых высоких мужчин в городе, хотя они были кривоногими и не отличались стройностью телосложения. Обычаи бреттанцев отчасти похожи на кельтские, отчасти же более простые и варварские, так что некоторые при изобилии молока не умеют приготовлять из него сыр; бреттанцы неопытны и в садоводстве, и в прочих земледельческих занятиях. У них есть племенные вожди. На войне у них большей частью в ходу колесницы, как и у некоторых кельтов. Города бреттанцев – это леса, ибо они огораживают поваленными деревьями широкое пространство в виде круга и там устраивают для себя хижины и стойла для скота, однако не надолго. У них чаще идут дожди, чем снег, и даже в погожие дни туман держится так долго, что за целый день солнце видно только 3 или 4 часа около полудня. Эти [явления] происходят и у моринов, менапиев и всех их соседей».

 

     Если оценку антропометрии бриттов можно оставить на совести автора, точнее его субъективного восприятия, или случайного стечения обстоятельств в описанном эпизоде, то все прочие сведения, приводимые Страбоном, находят подтверждение в других письменных и археологических источниках, рисуя картину общинного родоплеменного социума, в отличие от галлов, еще далекого от раннеклассового общества, которое можно считать первой ступенью цивилизации. А описание туманной погоды острова мы можем наблюдать и поныне.      

 

     Название Бреттания было дано острову римлянами и закрепилось до наших дней. Во французском языке нет разницы между Бретанью и Британией. Британию они называют Большая или Великая Бретань – Gros ou Grande Bretagne. Впоследствии, после присоединения Шотландии в начале XVIII в., напыщенные английские политики назвали так новую страну, превратив сугубо географический термин в амбициозно политический. Кстати, Уэльс по-французски звучит Pays de Galles, что буквально значит «Страна галлов (кельтов)». И неспроста, поскольку в V–VII вв., в эпоху Великого переселения народов, когда на остров хлынули потоки англов, саксов и ютов (германских племен континента), бритты уцелели, в основном, только там, поскольку труднопроходимые лесистые валлийские горы служили надежной природной защитой и мало привлекали завоевателей, уже захвативших обширные низменные территории. Прочие бритты были либо истреблены, либо переселились на галльский полуостров Арморику, получивший впоследствии название Бретани. И именно поэтому во французском языке нет разницы между большой и малой Бретанью. Поскольку оба топонима произошли от названия одного и того же этноса. 

​

     Чтобы разобраться почему так трагично обернулось для островитян нашествие варваров, стоит учесть, что, как выше говорилось, они сами стояли на уровне развития немногим выше пришельцев, а также не были более многочисленными. В отличие от населявших Галлию потомков галлов и латинян – галло-римлян, значительно превосходивших германцев в культурном и экономическом плане. К тому же галло-римляне были гораздо многочисленней завоевателей – франков и бургундов – и без труда их ассимилировали, привив тем свою культуру и язык. Бриттам повезло куда меньше, так же, как и их сородичам пиктам, населявшим Шотландию и подвергшихся нашествию других кельтов – скоттов из Ирландии. Это столкновение послужило основой для поэмы Стивенсона «Вересковый мед», малоправдоподобной, но безусловно красивой.

​

     Бритты же вполне мирно смешались с кельтскими племенами Бретани. В память о неравной борьбе с англосаксами они создали героический эпос о короле Артуре. Именно от бретонцев куртуазный поэт Кретьен де Труа узнал эту легенду и изложил ее в стихах, тем самым увековечив и донеся до наших дней. И уже много позже ее многократно перепели английские авторы, парадоксальным образом превратив эпос о борьбе бриттов с завоевателями англосаксами в историческую основу для легендаризации англосаксонского государства. Это тоже очень по-английски, если вспомнить широко известную культуру чая, и то, как англичане по-варварски управляли захваченной ими Индией, откуда эта культура к ним пришла.

​

     Возвращаясь к названию острова, припомним, что греки, еще до римлян, называли его Альбионом, в честь одного из бесчисленных богов и героев, сына Посейдона и брата Атласа, который, на пару с Ибериусом не пустил Геракла дальше одноименных столпов. В средние века, в Англии[2], родилась другая, якобы греческая, легенда, по которой топоним Альбион произошел от гречанки Альбины, изгнанной туда с родины и встретившей троянца Энея, не дававшего покоя всем авторам легенд, начиная с Вергилия и заканчивая Шекспиром.  

 

     Примечательно, что за четыреста лет римского владычества в Британии, она совершенно не была романизирована, в отличие, как уже говорилось, от Галлии, которая, со временем, в культурном и особенно экономическом плане даже превзошла Италию. Причины во все той же удаленности провинции от Рима, и в ее природных условиях, резко отличимых от италийских. Латиняне не спешили мигрировать в бесполезную, с их точки зрения, далекую туманную провинцию, не создавали там латифундий, почти ничего не строили, за исключением оборонительных сооружений, самым примечательным из которых стал Антонинов вал, защищавший Британию от набегов пиктов из Шотландии. Позже такие валы защитили всю границу империи, от батавских фьордов до Черного моря.  

​

     Британия стала единственной римской провинцией, откуда римляне ушли добровольно в 406–407 гг., оставив несколько опустевших городов (Лондон, Манчестер etc.), отдельные римские виллы, и сеть дорог, зарастающих травой. В культурном плане оставили еще меньше: немного латинизмов в языке, и незадолго до того принятое христианство. Британия вступила в период «кельтского возрождения». Но тут началось нашествие варваров на остров.  

​

___________________

 

[1] То есть кельты Галлии – галлы.

[2] Впрочем, она может быть и французской, поскольку дошла до нас только на старофранцузском.

​

© Pierre Legrand | Пьер Легран, 2017

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Читайте в PDF с иллюстрациями, картами и таблицами

​

​